Нет никакой юридической оценки совершённых преступных деяний, никто не признан ответственным и не наказан за развязывание войны против Приднестровья и убийства его жителей. Тогда, 19 июня 1992 года, Молдова, нарушив все договорённости, которые были достигнуты ранее, осуществила вероломную агрессию против Приднестровья, против горожан, против бендерчан. Именно тогда, буквально за два дня до 19 июня, парламентом Молдовы было принято решение об исключительно мирном решении вопроса по Приднестровью. И согласно договорённости, в том числе с наблюдателями, с комиссией, город Бендеры был деблокирован. С основных направлений – с Каушан, с Кишинёвского, Варницкого направлений – были убраны блокпосты, были сняты наряды, город стал открытым. Почему? Потому что город не боялся. Потому что вроде бы договорились. Такие были договорённости. И через два дня с трёх сторон в город ворвались вооружённые формирования. Не полицейская была какая-то спецоперация, а именно вооружённые формирования пришли. Против мирного города, против гражданских людей были брошены военные люди, в том числе и мобилизованные военные. Вот насчёт мобилизованных: мобилизация не проводится за один-два дня. Вы все в нынешних реалиях это понимаете. Каждый понимает. Всё это требует серьёзной подготовки, это месяц, два, три, даже полгода. Молдова планомерно готовилась к вторжению, это факт.
ПРОЩЕНИЕ – ЭТО ВСТРЕЧНЫЙ АКТ
Когда парламент принимал решение о мирном урегулировании, когда обманывал фактически весь приднестровский народ, тогда уже командиры получили приказ на агрессию против Приднестровья, это тоже факт. Этот факт надо рассматривать в свете сегодняшних событий. Почему? Потому что за то, что было в 1992 году, никто не понёс ответственности. Это раз. Никто не извинился. Это два. Тогда кого прощать? Прощение – это встречный акт. Если кто-то кается, есть и прощение. По большому счёту, надо всегда прощать. Это наш христианский долг. Это нормально. День сегодняшний тоже завтра будет историей. Надо извлекать какие-то уроки из этой истории, понимать, что не стоит доверять, надо надеяться на собственный народ, это однозначно. И всё-таки как политик, как Президент, как гражданин я считаю, что те, кто виновны, должны нести ответственность. Кроме того, здесь нельзя говорить о прощении со стороны одного или двух лиц. Должен простить социум, государство, люди, проживающие здесь. Это вопрос к людям в большей степени. То, что я обозначил, является препятствием не потому, что мы злые, что живём той историей. Ни в коем случае. Мы как раз добрые. Мы строим, развиваемся, живём. Мы должны помнить о тех, кто погиб, кто защищал Приднестровье. Мы должны помнить эту войну. Опять же, необходимо вспомнить историю. Когда совершился акт агрессии, это было 19 июня 1992 года, здесь была так называемая гражданская миссия, которая состояла из должностных лиц разных государств. Но они разбежались, как мышки в погребе при включённом свете. Раз – и нет мышек.
МЫ СЕБЯ ЗАЩИТИМ
Вот так и они поступили, абсолютно ничего не сделав для защиты, для оценки, для сдерживания этой агрессии. Более того, даже после того как Российская Федерация остановила здесь бойню, не было никакой аналитики, никаких аналитических записок, никакого разбора по факту этой агрессии. Вот это оценка гражданской миссии. Понимаете? Если кто-то думает, что если сейчас ввести гражданскую миссию, то будет по-другому, то ошибается. Будет то же самое, ничего не поменяется на самом деле. Сейчас, конечно, модно рассказывать о том, что Россия напала на Молдову. Россия не напала на Молдову. Россия остановила эту войну. Молдова напала на Приднестровье, а Россия остановила эту войну. Это факт. Мы не угрожаем ни Украине, ни Молдове. Мы, конечно, должны себя защитить. Защитим. Такого, как было в 1992 году, не будет».
СОРОК СНАРЯДОВ
Прошло уже несколько десятилетий, как начались боевые действия, и, к сожалению, в нашей истории была череда трагических событий, которые не имеют срока давности. Одна из таких дат – это солнечный летний день 6 июля 1992 года, когда был сильнейший артобстрел города и села Цыбулёвка. В тот день в результате прицельного попадания снаряда в здание администрации погибли руководители, покидавшие завершившееся совещание через главный вход: Рафаэл Гареев, Илья Гуриценко, Вячеслав Додул, Геннадий Кузнецов, Наталья Луполова, Галина Марченко, Степан Покотило, Василий Радовский.
Июньские бои 1992 года в Бендерах окончательно показали всю бесперспективность силового решения приднестровского конфликта. Вопрос о прекращении огня между вооружёнными силами Молдовы и силами самообороны Приднестровья становился актуальным как никогда. В Москве 3 июля 1992 года, которая стала посредником между Тирасполем и Кишинёвом, состоялась встреча президентов Республики Молдова и Российской Федерации – М. Снегура и Б. Ельцина, на которой была достигнута договорённость о принятии мер по прекращению боевых действий.
Как всегда, слова и действия у молдавских властей разошлись самым радикальным, а для жителей Приднестровья – трагическим образом.
Ещё 29 июня 1992 года на Кочиерский плацдарм под Дубоссарами прибыл начальник артиллерии Республики Молдова, чтобы лично корректировать орудийный огонь по городу. Результаты этого визита не заставили себя ждать.
По воспоминаниям очевидцев, по селу Цыбулёвка было выпущено около 40 снарядов. В результате погибло 7 сельчан – мать девочек-близнецов Алла Георгиевна Воды, 6-летний Ваня Дорул, брат и сестра Юрий и Виорика Урети, их сосед Валентин Горов, а также жители села Евгения Гайдук и Андрей Петров. 15 человек получили ранения.
Из-за обстрела Дубоссар и Цыбулёвки переговоры в Бендерах между делегациями Молдовы и Приднестровья, назначенные на 7 июля 1992 года, были отменены. Возможно, на это и рассчитывали те, кто отдавал приказ об артобстреле.
СЛЕДЫ ОСКОЛКОВ
И всё же 7 июля 1992 года на аэродроме Лиманское при посредничестве полпреда России, в присутствии нового командующего 14-й армией генерал-лейтенанта Александра Лебедя и высокопоставленных офицеров ПМР генерал-майор С.Ф. Кицак от ПМР и бригадный генерал П. Крянгэ от РМ подписали соглашение о прекращении огня воюющими сторонами. 9 июля в Хельсинки президенты России, Румынии и Молдовы подписали соглашение о прекращении огня в Приднестровье.
12 июля командование Вооружённых сил ПМР трижды передавало приказ о прекращении огня, однако молдавская сторона в ответ лишь усилила обстрел из миномётов и по боевым позициям, и по жилым кварталам Дубоссар.
Лишь 18 июля под давлением российских посредников военное командование Молдовы согласилось на издание совместного приказа о прекращении огня. Однако и после этого у Дубоссар огонь не прекращался вплоть до завершения боевых действий в конце июля 1992 года. 21 июля в Москве президенты Б.Н. Ельцин, М. Снегур и И.Н. Смирнов подписали Соглашение «О принципах мирного урегулирования вооружённого конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова». Вооружённые силы сторон были разведены, была создана Зона безопасности и утверждена Объединённая контрольная комиссия. 29 июля миротворческий контингент России вошёл в Приднестровье.
В память о трагическом событии в Дубоссарах рядом со зданием госадминистрации установлен мемориальный камень, а на стенах до сих пор хорошо видны следы осколков, как эхо войны.
«ВСЕ ЗАЩИЩАЛИ СЕЛО»
Трагизм войны состоит в том, что она слишком сурова и страшна. Она уносит множество жизней ни в чём не повинных людей. Она разрушает семьи, разбрасывая каждого члена семьи по разные баррикады. Боевые действия, революции – это трагично и бессмысленно. Самым неимоверным фактом является то, что на войне брат идёт против брата, забывая о семейных ценностях, о настоящей крепкой любви. Война уничтожает человека изнутри.
С очевидцем тех трагических событий я встретилась накануне в стенах редакции газеты «Заря Приднестровья». Защитник республики, коренной житель села Цыбулёвка – Подирка Михаил Степанович не сразу согласился рассказать о них. «Не я один там был, все ребята защищали село», – с этих слов начался наш диалог.
По словам Михаила Степановича, ему до сих пор больно говорить о произошедшем, ведь буквально на его глазах умирали сельчане. Кого-то он успел отвезти в Рыбницу, но другие превратились в кровавое месиво, что даже опознать их не было возможности…
С детства Михаил Подирка мечтал стать водителем, и его мечта отчасти сбылась – он работал водителем в колхозе и, если бы не роковые исторические события, такие как развал Советского Союза, война, закрытие колхозов, возможно, до сих пор бы крутил баранку. Но обстоятельства вынудили искать работу за бугром. Потом была пограничная служба на Родине, и вот уже четырнадцать лет трудится слесарем в водоканале.
С горечью в голосе рассказывает, что во время его юности в цыбулёвской школе учились около 500 детей, а сейчас едва сто наберётся. Детвора играла в футбол на стадионе, гонял мяч и Михаил Подирка. Озорной мальчишка подавал большие надежды в футболе и выигрывал республиканские чемпионаты, но мечта водить машину взяла верх. Правда, некоторое время Михаил Степанович всё-таки проработал в селе методистом по спорту, а сейчас совместно с Дубоссарским Союзом защитников часто проводят спортивные соревнования.
«БАТЯ»
Службу в армии Михаил Степанович проходил в Германии и подчёркивает, что советская армейская школа была лучшей. И сокрушённо добавляет, что голосовал на референдуме за сохранение Советского Союза. «Мы были одной большой многонациональной семьёй, и кучка карьеристов внесла раздор и посеяла семена национализма и фашизма. Я так считаю», – убеждённо говорит Михаил Подирка.
Защитник рассказывает, что те судьбоносные годы породили как героев, так и трусов. Председатель сельсовета Цыбулёвки Александр Иванович Мурин на волне национализма в Молдавии написал гневную и возмущённую статью в газету «Знамя Победы», что национализм не пройдёт. Практически все сельчане его поддерживали. А 9 Мая неизвестные установили румынский триколор в центре села. Не было предела народному гневу, и цыбулёвские ветераны Великой Отечественной войны сняли триколор и растоптали. Были, конечно, и те, кто сбежал. Но Михаил Степанович не судит их за это и считает, что каждый живёт так, как ему позволяет совесть. Остальные сельчане, а их было большинство, вооружившись вилами, охраняли границу; оружия не хватало, и большую помощь оказывали рыбницкие ТСО. Кстати, сельчане Александра Мурина называли не иначе, как «Батя»: он многое сделал для села и независимости молодой республики. Бывший «кубинец», он по образованию был художником, и стены Дома культуры были им расписаны, но судьба заставила в сложные времена забыть о творчестве. Воевал, между прочим, также его сын. Отец Мурина погиб на фронте Великой Отечественной, погибли и братья отца: Пётр, Александр и Степан. Кстати, одна из улиц в селе названа в честь братьев Муриных.
ВСЕ ХОТЯТ ЖИТЬ
События 6 июля 1992 года Михаил Степанович помнит отчётливо, по его воспоминаниям, это был тёплый и солнечный день. Была жатва, кто-то шёл домой после колхозных работ, дети дурачились на улице. И вдруг – тишина оглушающая, а потом шорох, будто листья шумят. Всего было выпущено около 40 снарядов. Надо заметить, что в Цыбулёвке не проходили боевые действия, мирные жители села занимались своими повседневными делами, дети, у которых были летние каникулы, играли на улицах. Эта была варварская агрессия против мирных людей. Огонь вели из правобережного села Оксентия. Сельчане, мирно трудившиеся на своей земле, воспитывавшие детей, строившие дома, сажавшие деревья, возделывавшие землю, по совершенно немыслимым причинам стали мишенью для артиллерии. Под обстрелом погибли семеро сельчан, пятнадцать получили ранения различной степени тяжести, разрушению подверглись жилые дома. Среди убитых оказалась и женщина, брат которой, как говорят, был в это же самое время председателем сельсовета в Оксентии, откуда вёлся огонь. Сельчане поначалу хотели учинить самосуд и отомстить, но, когда эмоции стихли, передумали, потому что не захотели быть похожими на убийц.
«Вам было страшно на войне?» – спрашиваю у Михаила Подирки. «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне. Нет ничего грязнее, жёстче, кровавее. Жить хотят все. Но в моменты, когда летят пули над головой, ты совсем не думаешь о себе. А лишь думаешь, чтобы подставить плечо своему товарищу. Тебя что-то толкает идти только вперёд. Как говорится, «революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются мерзавцы и негодяи».
Точка невозврата случилась ещё 2 марта 92-го. Тогда стало окончательно ясно: у Приднестровья и Молдовы нет совместного будущего. Смерть и разрушения – это всё, что предложил Кишинёв. Прошло больше тридцати лет, а за преступление против человечности никто не ответил до сих пор.
Вопрос прощения поднимала Яна САККА